К цыганам у меня было особое отношение. Ведь до приезда в Армавир мы жили в цыганской столице мира - городке Сороки, что в Бессарабии. Он и сейчас их столица. Но это еще не все. Представим оглушительную жару, пустынную улицу и мою бабушку, которая, выйдя из магазина, не находит меня оставленного на минуту у входа. Случай - это все. Случайно нашелся человек, показавший, куда уехала цыганская арба-телега, случайно нашелся всадник на лошади, поскакавший в том направлении и снявший меня с цыганской телеги уже на некотором удалении. Ясно, что от общения с цыганками (а именно они ехали в телеге) остались самые приятные воспоминания. И я с тех пор не по книгам знаю, что такое мягкий киднэпинг.

Интересно, что, несмотря на похищение, я был затем часто предоставлен самому себе, и надолго отлучался из дома. Наверное, потому что родители были на работе.

Очевидно, от цыган я перенял некоторые авантюрные замашки, например:

А. Зайти в местный ресторан, сесть за опрятный стол с накрахмаленными салфетками и заказать мороженое, нисколько не заботясь о своей кредитоспособности, - к очень большому веселью для персонала. Причем проделывал это не раз, а регулярно, являя собой эталон спокойствия и самоуверенности. Соображение было таким: чего это тетки, выскакивая из подсобки и поглядев на меня, неприкрыто прыскали и затем исчезали? Это, понимаешь, немного отвлекает от потребления очень вкусного абсолютно натурального продукта.

Смешно, правда? Но не смешно, когда взрослые соплеменники ныне проделывают подобные операции, и не с такими суммами, причем не столько в ресторанах, сколько в банках.

Моей маме в ресторане потом говорили: «Мадам Поминова, ваш сын опять посещал нас». Такие же дела были и в отношении покупок в местных магазинах.

Б. Устроить крик и плачь за столом уже дома, требуя … вина (в тех краях все его пили с измальства).

В. Лихо шествовать со своим ружьишкой в фарватере, а то и во главе марширующих по плацу (скорее это было поле стадиона) красноармейцев, и это почти каждый божий день, с утра.

Г. Пристроиться к колонне красноармейцев во время их довольно дальнего марш-броска, однажды с появлением дома после избиения местными, в растерзанном виде и без ружья, уже поздно ночью (см. также приложение 2).

Отец, которому все это надоело, наложил мораторий, дал строгие указания бабушке следить в оба с предупреждением чтобы я пребывал в пределах только нашего сада, весьма обширного, между прочим (как мне казалось). Трудно передать глухие страдания, которые мне пришлось испытать от неволи. Вины не чувствовал, и обиды тоже не было. Мучил один вопрос: Что же теперь делать? … Что же теперь делать? Все это на грани отчаяния. Как ни странно, от побега из дома останавливала внушавшаяся взрослыми мысль, что беглеца непременно изловит и арестует милиционер.

И «приусадебная тюрьма», и вообще-то рай на земле в Сороках закончились в 10 часов утра 22 июня 1941 года, когда враз не понадобилась расставленная в аллее сада вереница столов по случаю моего четвертого дня рождения с ожидавшимся появлением гостей к вечеру.

После этого отец сразу попал в пекло сражений, а мы с неимоверным количеством приключений стали быстро убегать от наступающих немецких войск, казалось бы, в далекую мирную глубинку - в Армавир. Какой он оказался глубинкой, видно из предыдущего.

В своих воспоминаниях мама пишет о тех днях: «В военкомате оповестили, что 23 июня (отцу) необходимо явиться к 8 часам утра, и сказали, что иметь с собой. Будет подан автобус, и таких, как он, повезут в Кишинев прямо в воинские части. Молдаване, ранее относившиеся к нам вроде бы доброжелательно, с началом войны стали смотреть косо. Причины для недоброжелательности были. Незадолго до начала войны в одну ночь были вывезены-репрессированы очень многие семьи. Это все - бывшие владельцы магазинов и других заведений. Как это делается, мне было знакомо по деревне. Это у местного населения вызвало шок. … 24 июня председатель уисполкома Саблин сообщил мне, что в ночь на 25 июня будет массовая эвакуация всех приезжих. Приказывал выехать до массовой эвакуации, т.к. муж у меня ушел на фронт, а на руках у меня трое иждивенцев, и при массовой эвакуации меня затрут.» … Ехали на телегах, переправлялись через реку, пока не достигли железнодорожной станции.

В своих воспоминаниях мама не пишет об одной интересной детали первого этапа нашего многодневного бегства, о которой она мне рассказывала. Речь о том, что по пути пришлось несколько раз пересаживаться с одного поезда на другой. Сесть на поезд женщине, у которой на руках двое детей и поклажа, в водовороте штурмовавших поезд - задача почти нереальная. Мама, со свойственной ей изобретательностью и умением располагать к себе людей, привлекала для этих целей стайки молодых криминалов, которые как ниоткуда появлялись и пытались что-то урвать в кромешной свалке. Они как саранча налетали и устраивали для нас прорыв, через который мы трое и проникали в товарный вагон. А дело было в особых приемах убеждения молодняка, включая демонстрацию наколки на руке, которую она по глупости сделала еще в юном возрасте (ошибки бывают полезны).

В моей памяти те моменты видятся как мельтешащие люди и безнадежность ожидания на скарбе в углу платформы, в темноте с огоньками вдалеке.

Вот почему символичной показалась нежданная встреча в Армавире в мае 2015 года именно с четырехлетним армавирским пареньком - по прошествии 74 лет, что промчались с начала войны (см. пункты 1-4).

Нотабене

Все же жизнь хороша неожиданностями. 22 октября 2015 года молдаванка-жительница Тирасполя (столица Приднестровской Молдавской Республики), что в двухстах с чем-то километров от Сорок (которые теперь относятся к Республике Молдова), сообщила следующее. В Сороках и ныне выделяются хоромы богатых цыганских баронов, хотя доля цыган в составе населения мала. И ныне тоже местами практикуется киднэпинг младенцев. Как это мило …

По ее словам, жизнь в Приднестровье паршивенькая. Молдова вслед за Украиной препятствует проезду россиян призывного возраста.

Спрашивается, где те (не)люди, которые все это устроили?